Как мы развлекались на телевидении, давным-давно

Эмиль Чиабери

Почти у всех на Телевидении перерыв на обед начинался в час дня. Многочисленные сотрудники Отделов и Редакций не спеша направлялись на первый этаж, где располагалось Кафе, которое больше походило на убогий привокзальный буфет какого-нибудь захолустья. Но несмотря на это, они с необыкновенным упорством продолжали традицию собираться здесь, иногда так и не допив к концу перерыва чашку холодного чая или кофе, зато вдоволь наговорившись и получив порцию новостей и слухов.

В то же время Симфонический Оркестр, расположенный на первом этаже и Эстрадный на третьем имели по три 15-минутных перерыва в день. И эти перерывы выглядели совсем по-другому. Музыканты-эстрадники моментально делились на несколько компаний. Струнная группа (или ”интеллигенты”, как их называли остальные музыканты) спускалась на первый этаж, чтобы пообщаться со своими коллегами из Симфонического. После таких встреч иногда происходила ротация музыкантов.

Ритм-группа обычно оставалась на своих местах, негромко поигрывая джаз. Самая активная была группа духовиков, под предводительством бравого тромбониста Юры Перадзе. Они с шумом вылетали в коридор, словно куры из курятника, заняв удобную позицию на лестничной клетке.

Оркестр только-только дописал музыку к очередной короткометражке. Фонограмму сделали легко, с первого дубля. 20 минут чистой музыки! И если считать по 2 рубля за каждую минуту, то получается достаточная сумма, чтобы отметить сегодняшний успех в Павильоне на Набережной. Об этом пока ещё трезво (ох, недолго осталось) рассуждал, предвкушая событие, Юра Перадзе.

Группа по интересу хорошенько поддать - собралась в считанные минуты. Осталось дождаться конца рабочего дня, а затем шумной гурьбой вывалиться за пределы Телевидения и айда по направлению к Набережной. В мыслях своих они уже стоят вокруг высокого столика, вылавливая из бурлящего блюда ”остри” кусочки мяса и заливая горячую остроту холодным пивом.

Но это будет потом, а сейчас можно весело посмеяться над очередной шалостью тромбониста Кости Юшкова. Его любимое занятие – восторженно комментировать проход по длинному сумрачному коридору молоденьких сотрудниц, сгорающих от смущения, к радости развеселившихся музыкантов. Вот на горизонте появилась новая жертва. Эта девушка намного стройнее предыдущей. Даже издали просматривается великолепие её точёной фигуры. Костя приступил к своим рискованным комментариям. Но девушка и не думала смущаться. Словно манекенщица на подиуме, она грациозно приблизилась к обступившим Костю музыкантам. Вдруг он замолк, лицо его побагровело, как у предыдущей особы, а девушка, смерив его испепеляющим взглядом, так же грациозно исчезла из виду, унося с собой последнюю фразу Кости - о сексуальной активности подобных худеньких особ. Наступила полная тишина. Даже острослов трубач Зинин прикусил язык, ведь это была ни кто иная, как композитор Лили Шаверзашвили, жена несчастного Кости Юшкова…

В последний 15-минутный перерыв можно было поиграть в настольный теннис на Радио – там, где для отдыха сослуживцев был установлен пинг-понговый стол. Здесь правил балом звукооператор Джими Иашвили. С каждым желающим поиграть он расправлялся быстро, не прилагая особых усилий. Со всеми, но только не с начальником зарубежного Отдела Шамилем Чиабришвили. Раз за разом шквальные атаки Шамиля разбивались о безупречную защиту Джими. Играли только на спор. Проигравший должен был 50 раз пролезть под столом. По окончанию игры наблюдатели окружали стол и неистово стучали по нему в то самое время, пока проигравший ползал под ним. Было весело и очень шумно. Это было завершение трудового дня. Завтра наступит новый, с новыми порциями «перерывных» историй. Возможно, они будут немного похожи на предыдущие. А может, и нет.

Эмиль Чиабери, фото Галы Петри, для © Friend in Gеorgia